Зловещий орнамент цилиндра раздвинул передо мною ту пропасть, что зияет между всеми живущими на Земле и первородными тайнами, сокрытыми в звездах. На краю этой пропасти Панфило де Замакона и я стояли рядом; точно так же, как Аристотель и древний правитель Хеопс.

III

О своей юности в Луарке – маленьком порту на побережье Бискайского залива – Замакона рассказывает немногое. Он был младшим и довольно своенравным сыном в семействе, и в Новую Испанию отплыл в 1532 году, едва ему минуло двадцать. Впечатлительный юноша жадно вслушивался в разнообразные толки о затерянных среди джунглей золотых городах и неизвестных странах, простирающихся к северу. Его воображение особенно взбудоражила история францисканского монаха Маркоса де Ницы, вернувшегося в 1539 году из долгого путешествия с потрясающим отчетом о сказочной Киболе, о ее обнесенных неприступными стенами городах и сокровищах. Узнав о подготавливаемой Коронадо экспедиции на поиски этих чудес и еще больших, лежащих, как шептались в кабачках, к северу от земель диких бизонов, молодой Замакона успевает попасть в число трехсот солдат и в 1540 году выступает в поход на север.

Истории известен отчет этой экспедиции: Кибола оказалась жалкой индейской деревушкой Пуэбло, и де Ница, потерявший доверие, был отослан обратно в Мехико. Однако Коронадо дошел до Большого Каньона, где в местечке Цинти на равнине Песос он услышал от одного индейца, который в хрониках назван Эль Турко, рассказ о богатых и загадочных землях Кивиры – дальше к северо-востоку, где в изобилии золота, серебра и диких бизонов, и где протекают реки в две лиги шириной. Замакона коротко описывает зимовку в Тигуа на равнине Песос и продолжение похода в апреле, когда сбежали местные проводники и отряд едва не погиб в стране степных собак, соленых озер и кровожадных аборигенов.

Когда Коронадо отправил в обратный путь основные силы и предпринял последний сорокадвухдневный марш с горсткой испытанных солдат, Замакона остался в числе избранных. Он описывает плодородные долины и отвесные ущелья, встреченные на пути, а также дневной рацион людей, состоявший исключительно из свежего бизоньего мяса. Далее следует упоминание о цели экспедиции – о долгожданных, но так и не открытых землях Кивиры с ее золотыми дворцами и полноводными реками, с сочными плодами, произрастающими на благодатных почвах, и с местным населением, выращивающим маис и плавящим медь из руды. Казнь Эль Турко, проводника, предавшего экспедицию, упоминается вскользь, и почти страницу занимает описание огромного креста, воздвигнутого на берегу Великой реки осенью 1541 года. На кресте была выжжена надпись: "Здесь проходили солдаты славного генерала Фран-циско Васкеса де Коронадо".

Из этого можно заключить, что Кивира лежала примерно возле 40-й параллели.

Совсем недавно я знакомился с работой нью-йоркского археолога, доктора Ходжа, который идентифицирует русло Великой реки с Арканзас-ривер, протекающей через округи Бартон и Раис в штате Канзас.