Однажды подо мной открылось протянувшаяся на много миль равнина, сплошь усеянная руинами базальтовых строений, близких по стилю к тем лишенным окон, закругленным башням, что привлекли мое внимание еще в первом городе.

И только много позднее я в первый раз увидел море — туманное пространство, уходившее в бесконечность за каменными молами одного из гигантских городов и отвлекавшее утомленный взор от этого невероятного скопления дворцов, куполов и арок.

3

Как я уже отмечал, эти видения далеко не сразу начали проявлять свою зловещую природу. Многим людям, случается. снятся и более странные сны -составленные из бессвязных обрывков дневных впечатлений, картин и прочитанных книг, прихотью воображения слитых в одну фантастическую сюжетную форму.

Иной раз я пытался воспринимать свои сны как нечто вполне естественное, хотя никогда ранее не был предрасположен к вещам подобного рода. Часть из этих кажущихся аномальными явлений — убеждал я себя — в действительности могли иметь массу самых простых и обыденных источников, выследить и раскрыть которые мне не удавалось по каким-то чисто субъективным причинам; другие же могли отражать почерпнутые из книг сведения о растительном мире и прочих деталях жизни планеты в доисторическую эпоху, каких-нибудь сто пятьдесят миллионов лет назад — в Пермский или Триасовый период.

По прошествии нескольких месяцев, однако, чувство страха начало постепенно брать верх над всеми остальными. Сны к тому времени уже приобрели вид непосредственно личных воспоминаний, тогда-то я и попробовал провести связь между ними и абстрактными ощущениями иного рода — наличием некого барьера, блокирующего отдельные участки моей памяти, нарушением временного восприятия, пребыванием в моем теле чуждого мне разума в период между 1908 и 1913 годами, и, наконец, необъяснимым отвращением к своему внешнему облику, которое я так и не смог в себе побороть.

Когда же в мои сны начали проникать отдельные конкретные подробности, постоянно испытываемый мной ужас возрос тысячекратно, и однажды — это случилось в октябре 1915 года — я решил предпринять кое-какие практические шаги. Именно с того дня я приступил к интенсивному изучению всех прошлых случаев амнезии, чувствуя, что мне необходимо найти реальное объяснение всему, что со мной происходит, и вырваться из сжимающих мое сознание тисков.

Однако — как об этом уже говорилось — первые же результаты исследований оказали на меня совершенно противоположное действие. Я был потрясен, узнав, насколько полно дублировались мои сны: в ряде аналогичных случаев, особенно если учесть, что многие описания их были сделаны задолго до того, как человечество достигло современного уровня геологических знаний — таким образом была опровергнута моя идея о книжном происхождении представлявшихся мне доисторических ландшафтов.

Вдобавок ко всему, многие отчеты содержали ряд самых неожиданных рассуждений, связанных с картинами огромных дворцов, садов, джунглей и прочих уже знакомых мне по снам вещей.