Часы тикали в темноте, и медленно ее мысли изменились.

Эти змеи не могут быть здесь так долго! В конце концов, они не посланники Йига, но всего лишь гремучие змеи, которые угнездились под камнями и приползли сюда на огонь. Возможно, они пришли не за ней – возможно, им хватило и одного несчастного Уокера. Где они сейчас? Ушли? Свернулись возле огня? Все еще ползают по распростертому телу их жертвы? Часы тикали, а далекие барабаны по-прежнему гудели.

При мысли о теле мужа, лежащем в темноте, Одри содрогнулась от абсолютного физического ужаса. Та история, что рассказала Салли Комптон о человеке из графства Скотт! Он тоже подвергся нападению целой стаи гремучих змей, и что произошло с ним? Яд отравил плоть и раздул весь труп, и, в конце концов, распухшее тело ужасающим образом взорвалось – взорвалось с отвратительным хлопком. Произойдет ли то же самое с Уокером, лежащим на каменном полу? Инстинктивно она почувствовала, что начала прислушиваться к чему-то столь кошмарному, чего даже нельзя назвать.

Часы продолжали тикать, вместе с разносимым ночным ветром гулом далеких барабанов отсчитывая своего рода издевательское, сардоническое время. Она жалела, что это были не отбивающие время часы, так что она не могла узнать, сколь долго длится это жуткое бодрствование. Она проклинала жесткую ткань, которая не давала ей задремать, и задавалась вопросом, что, наконец, может принести ей облегчение. Возможно, придут соседи – несомненно, кто-нибудь окликнет ее – найдут ли они ее еще в здравом уме?

А в своем уме ли она сейчас?

Подозрительно прислушиваясь, Одри, в конце концов, в какой-то момент осознала нечто такое, в чем она должна удостовериться во что бы то ни стало; и, удостоверившись, она не знала радоваться этому или нет. Далекий рокот индейских тамтамов прекратился. Он всегда сводил ее с ума – но разве Уокер не считал его защитой против неименуемого зла из-за пределов вселенной? Что же он повторял ей шепотом после бесед с Серым Орлом и шаманами вичита?

Ей вовсе не понравилась эта внезапно установившаяся тишина. В ней было что-то зловещее. Громко тикающие часы выглядели дико на фоне этого безмолвия. Наконец, обретя способность к разумным действиям, она сбросила с лица одеяло и всмотрелась в темноту сквозь окно. Должно быть, после восхода луны небо очистилось, поскольку она ясно видела яркие звезды в квадратном проеме окна.

А затем вдруг раздался тот пугающий неописуемый звук… ах!.. этот приглушенный отвратительный шорох чешуйчатой кожи надвигающегося во тьме зла. Боже! История Салли, это ужасное зловоние, и это терзающее, разрывающее нервы молчание. Это было уже слишком. Чары немоты спали, и черная ночь безумно отразила крик Одри, полный отчаянного необузданного неистовства.

Осознание происходящего не ушло от наступившего шока. Для нее это было бы таким милосердием! Содрогаясь от эха собственных криков, Одри попрежнему видела перед собой полный звезд квадрат окна и слышала роковое тиканье страшных часов.