Ну а если опять не получится, можно воспользоваться другими средствами. Но все-таки хотелось бы довести до конца красивую задумку со статуями. Ходил сегодня утром в пещеру: там все в порядке. Иногда наверху слышны шаги Розы; по-моему, она все сильнее подволакивает ноги. Зелье действует, но слишком медленно. Все-таки доза маловата. С сегодняшнего дня буду ее резко наращивать.

11 марта: Просто удивительно. Она все еще жива и даже передвигается. Во вторник ночью услыхал, как она возится с окном: пришлось подняться на чердак и отхлестать ее. Однако ее строптивость сильнее страха, а глаза у нее все еще опухшие от слез. Но с такой высоты ей на землю ни за что не спрыгнуть, да и спуститься не по чему. По ночам мне снятся тяжелые сны: шум ее черепашьего шага действует мне на нервы. Порою мне кажется, что она пытается открыть дверной замок.

15 марта: Еще жива, несмотря на все мои увеличенные дозы. Нет, тут что-то не то. Она теперь редко ходит – больше ползает. Но эти звуки ужасны. По-прежнему трясет оконные рамы и ковыряется в замке. Если так будет и дальше, придется засечь ее насмерть. Мне почти все время хочется спать. Может, Роза каким-то образом догадалась? Да, но зелье, судя по всему, пьет. Моя сонливость совершенно ненормальна – видимо, сказывается напряжение. Хочется спать…

(Дальше сделанная неумелой рукой запись становится неразборчивой и еле заметной, а ниже начинается другая; почерк твердый – очевидно, женский, – с сильным нажимом, что свидетельствует о большом волнении писавшей.)

16 марта, 4 часа утра: Это пишет уже Роза К. Моррис. Я умираю. Сообщите, пожалуйста отцу: Осборн Э. Чандлер, Тракт 2, Горное Гнездо, штат Нью-Йорк. Только что прочла дневник этого мерзавца. Я так и знала, что это он убил Артура Уилера, не знала только, как именно. Теперь, прочитав эту жуткую тетрадь, поняла. Та же участь грозила и мне. Я заметила, что у воды, которую он мне давал, странный вкус, и потому больше первого глотка не пила и выливала все в окно. От того глотка меня наполовину парализовало, но я все еще кое-как двигаюсь. Ужасно мучила жажда, но я старалась как можно меньше есть соленую еду, а потом разжобыла немного воды, поставив брошенные здесь сковородки и посуду под теми местами, где протекала крыша.

Дважды шел сильный дождь. Я думала, этот изверг хочет меня отравить, хотя даже не поняла, что это за яд. То, что он написал о себе и обо мне – ложь от начала до конца. Мы никогда не были счастливы; я вышла за него, наверное, лишь потому, что он меня околдовал – он это умеет делать. Очевидно, он загипнотизировал и меня и моего отца: не случайно же этого изверга все вокруг ненавидели, боялись и подозревали в тайной сделке с дьяволом. Отец так и сказал о нем как-то: «Дьявольское отродье». И был прав. Что мне пришлось терпеть, будучи его женой – никто на свете не узнает. Нет, это была не просто жестокость – хотя, видит Бог, этого в нем хватало, и он не раз бил меня ремнем.