Это, судя по всему, и была хижина Полоумного Дэна; как странно, что для постоя Уилер выбрал такое мрачное место. Я медлил сворачивать на эту едва заметную тропинку – но не отставать же было от Бена, когда тот, решительными агами приблизившись к хижине, уже настойчиво стучал в ветхую, пахнущую плесенью дверь!

На стук никто не отозвался, но его глухие отзвуки родили дрожь, что пробежала по всему моему телу. Бен сохранял спокойствие; обойдя вокруг дома, он проверил, нет ли где незапертого окна. Одно из окон с задней стороны лачуги открылось с первого же толчка; уперевшись руками в подоконник, Бен подпрыгнул и через пару секунд был уже внутри, а затем помог взобраться и мне.

Комната, в которой мы очутились, была сплошь завалена кусками известняка и гранита, лепными моделями из глины и разбросанными повсюду долотами, стамесками и прочими инструментами; мы сразу поняли, что попали в бывшую мастерскую Уилера. До сих пор мы не встретили никаких следов присутствия хозяев; в комнате стоял отвратительный запах давнишний пыли. Слева виднелась распахнутая дверь – очевидно, она вела в кухню, потому что, как мы заметили еще прежде, в той стороне дома над крышей торчала труба. Бен шагнул через порог – он был решительным образом настроен отыскать все, что могло иметь отношение к его несчастному другу. Он двигался на несколько шагов впереди меня, и потому я не сразу увидел, отчего он встал как вкопанный, и с губ его сорвался сдавленный крик.

А еще мгновение спустя я и сам невольно вскрикнул, как тогда в пещере. Здесь, в хижине, вдали от каких бы то ни было подземных ходов, через которые из скальных недр могли вырваться неведомые газы и вызвать эти противоестественные превращения, нашему взгляду предстали две каменные статуи, которые, как я сразу понял, вышли не из-под гениального резца Артура Уилера. Перед очагом, в грубо сколоченном кресле, привязанная к спинке длинным ремнем из сыромятной кожи сидела человеческая фигура; на злобном окаменевшем лице немолодого мужчины застыло выражение безграничного ужаса.

Рядом с креслом на полу лежала фигура стройной и, судя по всему, очень молодой и красивой женщины. Лицо ее выражало нечто вроде злорадства; около вытянутой правой руки стояло большое жестяное ведро, покрытое изнутри каким-то темноватым налетом.

Мы ни на шаг не приблизились к этим неведомо отчего окаменевшим телам и не стали обследовать помещение в надежде выяснить причину случившегося, ограничившись лишь самыми очевидными предположениями. Окаменевшая чета – это конечно же Полоумный Дэн и его жена; а отчего они стали такими, это уже другой вопрос.