Мы двигались каменистой тропкой, которая с каждым шагом становилась все круче и извилистее. Очень скоро у нас заныли ноги.

Мили через две, у огромного вяза, мы свернули с тропы направо, преодолев на своем пути каменную гряду, а затем, согласно карте с пояснениями, которой снабдил нас Джексон, взяли наискосок, к еще более крутому подъему. Острые камни, шипы и колючки очень затрудняли движение, но мы знали, что пещера находится где-то рядом, и карабкались все выше. Она открылась нам внезапно: зияющая чернотой расселина среди заросших кустарником и почти отвесных склонов, а в нескольких шагах перед ней – застывшее в напряженной позе каменное существо, своей реалистичностью, казалось, пытавшееся превзойти собственный живой прообраз.

Этим существом была серая собака – вернее, ее статуя; и когда мы, в бесконечном изумлении перевели дух, то в первый момент не знали, что и подумать. Джексон описал все без прикрас, но нам никак не верилось, что такой шедевр мог быть делом рук человеческих. Нам была видна каждая шерстинка великолепной шкуры, а волоски на спине собаки стояли дыбом, словно животное вдруг заметило рядом что-то опасное. Проведя рукой по изящному каменному меху, Бен не удержался от восклицания.

– Боже мой, Джек, да ведь это никакая не статуя! Ты только посмотри: все до последнего волоска на месте! А шерсть как лежит! Уилер не смог бы так сделать! Собака настоящая, но что с ней случилось, одному Богу известно. Она будто окаменела – да ты сам потрогай! А может, из этой пещеры время от времени вырывается какой-нибудь газ и таким образом действует на животных? Надо бы получше разузнать о местных преданиях. Но если собака настоящая, вернее, была когда-то настоящей, тогда то, что внутри пещеры, тоже некогда было живым человеком. В конце концов мы поползли на четвереньках в зияющую пустоту пещеры – Бен впереди, а я следом, – охваченные тревожными предчувствиями. Лаз оказался узким – меньше метра в диаметре, однако дальше он расширялся во все стороны, образуя просторную галерею – сырую, тускло освещенную и густо усыпанную обломками камней. Поначалу мы ничего не видели, однако поднявшись во весь рост и напряженно вглядываясь в мрак, постепенно различили на темном фоне силуэт лежавшего на полу пещеры человека. Бен, чуть замешкавшись, достал свой фонарик, но, включив его, не сразу направил луч на замершее тело. Мы и так уже почти не сомневались в том, что каменная фигура была некогда действительно живым человеком. Однако свыкнуться с этой мыслью было не просто.

Наконец Бен решился осветить неподвижное тело: оно лежало на боку, спиной к нам, и явно окаменело таким же образом, как и собака у входа. На теле виднелись полуистлевшие, но не окаменевшие клочья туристского костюма из грубой плотной материи. Оправившись от первого потрясения, мы хладнокровно приблизились к находке и стали ее осматривать; Бен обошел лежавшего, чтобы взглянуть на обращенное вглубь пещеры лицо. Как мы ни готовились, но такого ни Бен, ни я не ожидали увидеть.