Роза — надо отдать ей должное — не была склонна к пустой болтовне и неумеренным проявлениям эмоций, так что мы очень быстро научились понимать друг друга почти без слов.

Прошло уже несколько месяцев со времени нашей первой встречи, когда однажды ночью на Бенефит-Стрит к нам обратился незнакомый джентльмен в длинном плаще с капюшоном, небрежно накинутом поверх старого, порядком изношенного костюма. Я заметил его еще издали, как только мы вышли из-за угла — он стоял на тротуаре далеко впереди; когда же мы сблизились почти вплотную, лицо этого человека показалось мне странно, тревожно знакомым. Где-то я уже несомненно видел эти глубоко посаженные глаза, эти усы и живописную шевелюру — голова его была непокрыта, и длинные волосы беспорядочно путались на ветру. Мы уже прошли мимо него, когда человек, сделав несколько шагов, дотронулся до моего плеча и заговорил:

— Прошу прощения, сударь, — сказал он, — вы не могли бы указать мне дорогу к старому кладбищу, которое посещал некогда Эдгар По?

Я объяснил ему, как туда пройти, а затем, неожиданно для самого себя вызвался его проводить; в следующую минуту мы шли по улице уже втроем. Все произошло очень быстро, но от меня, однако, не ускользнул тот внимательный — я бы сказал, оценивающий — взгляд, каким этот человек одарил мою спутницу. Во взгляде его, впрочем, не заключалось ничего оскорбительного — он был каким-то отстраненно-критическим, без малейшего намека на чувственность. Я в свою очередь также не упускал возможности получше рассмотреть незнакомца в те редкие моменты, когда нам случалось проходить через круги света, отбрасываемого уличными фонарями. С каждым разом я все больше убеждался в том, что уже видел этого человека прежде, не помню только — когда и где.

Одет он был во все черное, сели не считать белого воротничка рубашки и старомодного галстука; костюм был давно не глажен, однако сравнительно чист. Лицо его, с высоким крутым лбом, из-под которого на вас пристально смотрели темные, почти неподвижные глаза, постепенно сужалось книзу, заканчиваясь небольшим, чуть скошенным подбородком. Волосы его были гораздо длиннее тех, что принято носить у людей моего поколения, хотя сам он вряд ли был старше меня более чем на пять лет. Но особенно необычной мне показалась его одежда; при ближайшем рассмотрении я убедился в том, что она была сшита не так уж давно — во всяком случае, материал выглядел совсем новым и не потерся даже на сгибах. Первоначальное же впечатление заношенности создавалось скорее всего из-за фасона костюма, который вышел из моды как минимум несколько десятилетий тому назад.

— Вы, должно быть, недавно приехали в Провиденс? — спросил я его.

— Недавно, — кратко ответил он.

— Интересуетесь Эдгаром По?

Он кивнул.

— И много вы о нем знаете?

— Очень мало, — сказал мой собеседник. — Быть может, вы меня просветите?

Уж тут я не нуждался во вторичном приглашении.