Но помните, что я говорю чистую правду. Вот она — я видел одну из этих тварей и прикоснулся к ней, или, по крайней мере, к ее части. О, Боже милосердный, это было чудовищно! Разумеется, существо это было мертвым. Одна из собак прикончила его, и я нашел его утром у псарни. Я попробовал укрыть его в дровяном сарае, чтобы показать людям, но за несколько часов оно полностью испарилось. Ничего не осталось. Вы же знаете, что все эти объекты во время наводнения были замечены только на первое утро после разлива. А вот и самое худшее. Я попытался сфотографировать это создание, но когда проявил пленку, на ней ничего не было, кроме дровяного сарая.

Из чего же была сделана эта тварь? Я ведь видел ее и прикасался к ней, и они оставляют следы. Они явно состоят из материи — но что это за материя? Форма не поддается описанию. Это как гигантский краб со множеством мясистых колечек, образующих пирамидки, или узелков из толстых волокнистых образований, а на том месте, где у человека находится голова, — у него многочисленные щупальца. Липкая зеленоватая масса — это его кровь или сок. И каждую минуту их становится все больше и больше здесь, на Земле.

Уолтер Браун исчез — я больше нигде не вижу его, хотя раньше он попадался мне буквально за каждым углом. Может быть, я попал в него одним их моих выстрелов, ведь эти существа, похоже, всегда стараются убрать своих убитых и раненых.

Доехал сегодня до города без всяких осложнений, но боюсь, что они стали воздерживаться от нападений, потому что теперь уже уверены во мне. Пишу это в почтовом отделении Бреттлборо. Возможно, это мое последнее письмо, прощальное — если так, то напишите моему сыну, Джорджу Гудинаф Эйкели, 176, Плезант-стрит, Сан-Диего. Калифорния, но прошу, не приезжайте сюда. Если через неделю от меня не будет весточки, напишите мальчику и следите за новостями в газетах.

Теперь я намерен разыграть две свои последние карты — если у меня хватит силы воли. Во-первых, испробовать против них отравляющий газ (у меня есть соответствующие химикалии, и я сделал маски для себя и для собак), а если и это не сработает, то поставить в известность шерифа. Меня могут отправить в сумасшедший дом — все равно, это лучше, чем то, что собираются сделать те, «другие». По-видимому, я смогу привлечь их внимание к следам вокруг дома — они довольно слабые, но появляются каждое утро. Хотя полиция может сказать, что я их сам сфабриковал, поскольку за мной водится слава чудаковатого субъекта.

Можно попытаться зазвать полицейских ко мне в дом на ночь, чтобы они сами убедились в происходящем, — хотя не следует исключать того, что эти существа поймут, в чем дело, и в такую ночь воздержатся от всякой активности. Они перерезают телефонный кабель, стоит мне только позвонить куда — нибудь ночью, — монтеры находят это очень странным и могут свидетельствовать, если только не откажутся от своих наблюдений и не подумают, что это я сам режу кабель.