|
Думаю, вы не забыли старую историю о юноше по имени Хитен, который отправился к кургану в один из дней 1891 года, чтобы затем вернуться – ночью, спятившим дурачком. Восемь последующих лет он бормотал невразумительные слова об ужасах, встреченных им, пока не умер от эпилептического припадка. Чаще всего он любил повторять: "…этот белый… О Боже, что они сделали с ним…" Да, я видел то же, что и бедняга Хитен. Но я увидел это после того, как прочел манускрипт, и потому мои переживания были во сто крат хуже. Я знал имя того, кто повстречался мне в узком переходе. Его появление в зале, между двух ниш с чудовищными божествами было частью его обычного маршрута и его проклятьем. Отвратительный труп – обезглавленный, лишенный рук и ступней ног, – он был поставлен охранять протяжение туннеля. Да, когда-то это существо было человеком и более того – принадлежало к белой расе. Если загадочная рукопись заслуживает доверия, прежде его подвергли истязаниям в амфитеатре, чтобы потом, когда уг ... Читать дальше » |
|
Возле стены, составленные друг к другу, стояли мои исчезнувшие лопата и кирка. Всемилостивый Боже! они находились здесь все время, пока я утешал себя мыслью о шутниках из Бингера. Это открытие было последней каплей. Гипнотическое влияние рукописи полностью подчинило мои чувства: я различал полупрозрачные фигуры окруживших меня воинов, ощущал их подталкивания и рывки. Их лица хранили бесстрастное выражение, движения – плавны и ругающе медлительны. Но еще ужаснее были другие фигуры – изувеченные, мертвые тела вайм-баи… и жуткие твари с обезьяньими мордами и торчащими рогами… Бесшумно скользящие жители дьявольского подземелья. Мой настороженный слух уловил отдаленный шорох: вначале шум, затем приглушенный топот, приближающийся из темноты и столь же материальный, как и лопата с киркой, стоящие у стены. Тщетно я пытался собрать остатки мужества, чтобы встретить новую опасность. Помню, я лишь не переставая бормотал себе под нос единственную фразу: "Если эта тварь из безд ... Читать дальше » |
|
Наконец впереди показалась арка, перед которой лестница обрывалась, сменяясь огромной круглой залой – о ужас, – в точности соответствовавшей описанию, приводимому в манускрипте Замаконы. Это и в самом деле была она. Ошибиться было невозможно. И если оставалось место для сомнений, они рассеялись, как только я разглядел противоположный выход из залы. В начале извилистого, узкого коридора находились две ниши, из которых выглядывали уже знакомые изваяния. Темный, покрытый плесенью Йиг злобно уставился на поджавшего щупальца Тулу – два неземных бога, созерцающие мир с момента его зарождения. Последующие события таковы, что мне самому нелегко в них поверить. Думаю, лучше всего будет ограничиться простым пересказом того, что предстало моим глазам, ибо чудовищность и невероятность увиденного невозможно постичь человеческим рассудком. Мощности моего фонаря было не достаточно, чтобы осветить целиком циклопическую залу; осматриваясь в незнакомом месте, я начал водить лучом по ... Читать дальше » |
|
Признаюсь, я не без удовольствия ощущал громоздкую тяжесть кольта, который меня заставил взять шериф. Эбонитовая рукоять успокаивающе выглядывала из правого кармана моей куртки. Коридор начал петлять, отклоняясь то вправо, то влево. Комья земли наконец перестали попадаться под ноги. Изображения на стенах обрели отчетливость, и я с непроизвольной дрожью разглядывал жуткие фигурки, похожие на те, что покрывали корпус цилиндра. Порывы сквозняка и невидимые руки ни на секунду не оставляли меня в покое, подталкивая, теребя, раскачивая на плече сумку с инструментами. На одном из поворотов мне показалось, как в луч фонаря ступила какая-то бесплотная фигура, напомнившая мне стражника на вершине кургана. Опасаясь галлюцинаций, я решил сделать небольшую остановку. Не хватало только спятить, и это в момент, когда я стою на пороге величайшего открытия! Бог мой! Теперь я раскаивался, что выбрал для привала именно это место. Вместо желанного успокоения я пришел в еще большее воз ... Читать дальше » |
|
Хотя… разве нельзя назвать колоссальном надувательством всю эту шумиху вокруг кургана; мрачную молчаливость индейцев в резервации, бесчисленные легенды и предания? Я вспомнил часового, необъяснимо пропадающего из поля зрения при приближении; вспомнил слова Серого Орла, рассказы Комптона и его матери и всеобщий страх перед курганом. Пожалуй, рановато объяснять все загадки деревенским розыгрышем. Страх и таинственные исчезновения были самыми неподдельными, однако только деревенский житель был способен тайком прокрасться к кургану и стащить мои инструменты. Возможно, это и в самом деле смешно, просто у меня маловато чувства юмора… В остальном вершина выглядела нетронутой. Ничего не изменилось за время моего отсутствия; кусты, подрубленные моим мачете; легкое чашеобразное углубление в северной части и рыхлые комья земли там, где я саперной лопаткой выкапывал магнетический цилиндр. Полагая, что возвращение в Бингер будет слишком большой честью для неведомых шутников, укравших мо ... Читать дальше » |
|
Для полноценных раскопок требовались дополнительные рабочие руки, однако, как и вчера, идея посетить запретное место не стала привлекательнее в умах горожан. Взглянув в сторону кургана, я почувствовал, как по спине у меня пробежали мурашки при виде движущегося пятнышка, каким издали казался дневной страж. Жуткие откровения рукописи сильно поколебали мой скептицизм, и у меня даже не возникло желания поднести к глазам бинокль, чтобы лучше рассмотреть часового. Вместо этого я без промедления выступил в путь – с отвагой, похожей на ту, что способствует нам в кошмарных снах: разум решительно погружается в дебри ужаса, чтобы поскорее миновать его. Мои лопата и кирка оставались на холме, так что с собой я захватил только саквояж с необязательным снаряжением, куда между делом сунул и цилиндр с рукописью. Быть может, записки испанца потребуются, когда появятся новые находки, ведь даже самая искусная мистификация нуждается в реальных фактах, чтобы обрести видимость правдоподобия. Пок ... Читать дальше » |
|
Но почему не рискнуть в игре, где на карту поставлены свобода и жизнь? Замакона принадлежал к достойному дворянскому роду Старой Испании; и в его жилах текла кровь конкистадоров, завоевавших огнем и мечом почти весь Новый Свет. Долгие ночи после того, как решение было принято, Замакона молил святого Панфилия и других святых за успех предприятия. Последняя запись в рукописи, которая к концу все больше и больше напоминает дневник, представлена единственным предложением: "Es mas tarde de lo que pensaba – tengo que marcharme!" -"Сейчас или никогда; я должен бежать!" Незавершенная страница упирается в молчание и нераскрытые тайны. Ключ к разгадке – сам манускрипт, и он же – единственное доказательство… VII Когда я закончил читать, солнце уже взошло и медленно катилось вдоль небосвода. Включенная электрическая лампа одиноко мерцала на заваленном бумагами столе; я совершенно забыл о времени, разбирая удивительные записи. Мысли мои витали далеко от реалий ... Читать дальше » |
|
Суд приговорил несчастную к показательным пыткам в амфитеатре, чтобы затем в изуродованном и наполовину дематериализованном теле использовать ее в качестве вайм-баи или оживленного трупа-раба, которого предполагалось установить на охрану выданного ею туннеля. Замакона испытал угрызения совести, услышав, что бедная Тила-аб вынесена с арены обезглавленной и сильно изрубленной мечами и поставлена охранять вершину завершавшего туннель кургана. Как ему сообщили члены общины, она была ночным стражем, в обязанности которого входило предупреждать о появлении пришельцев светом фонаря. Ее сигналы принимал маленький гарнизон из двенадцати мертвых вайм-баи и шести живых, но наполовину дематериализованных свободных горожан, помещавшихся в сводчатой круглой зале. Они поднимались к поверхности, если пришельцы проявляли упорство. Днем Тила-аб сменял другой страж – живой горожанин, избравший этот пост в предпочтение иным видам наказаний за проступки перед городом. Впрочем, для Замаконы и ра ... Читать дальше » |
|
С этого места коридор расширялся, образуя круглую залу со сводчатым куполом и пролетом ступеней в противоположном конце. По рассказам отца Тила-аб знала, что земная поверхность находится совсем рядом, но не могла точно сказать, сколько еще времени займет остаток пути. Под сводом залы беглецы устроили свой последний привал в подземном мире. Несколько часов спустя их пробудил лязг металла и топанье лап единорогов. Голубоватое свечение расползалось из узкого прохода между изваяниями Йига и Ктулу, делая очевидной горькую истину. В мегаполисе была объявлена тревога – как выяснилось впоследствии, ее поднял сбежавший гаа-йоттн,- и чтобы арестовать беглецов была снаряжена поисковая группа, немедленно отправившаяся в погоню. Сопротивляться вооруженным преследователям было бессмысленно и гибельно. Двенадцать всадников на единорогах с молчаливой учтивостью, не обмениваясь мысленными командами, подняли Тила-аб с Замаконой, заставили их сесть на своих животных и сразу же выступ ... Читать дальше » |
|
За четыре года жизни в Цатте он отвердел сердцем и уже не содрогался при виде омерзительных гаа-йоттнов; их, однако, следовало прикончить и закопать, как только беглецы достигнут земной поверхности. Золото также будет спрятано в тайнике, за которым позднее придет караван из Мехико. Тила-аб, возможно, разделит с ним часть богатств, хотя, вероятнее всего, он постарается оставить ее среди равнинных индейцев. Ее внешность не была бы помехой браку, но родственные узы с цивилизацией Цатта ему ни к чему. В качестве жены, конечно же, он выберет настоящую испанскую леди или, на худой конец, индейскую принцессу достойного земного рода с пристойным прошлым. Но пока Тила-аб нужна как проводник. Рукопись он захватит с собой, вложив в книгу-цилиндр из священного металла Ктулу. Описание экспедиции приводится в дополнении к манускрипту, дописанному позднее неровными, прыгающими буквами. Тяжело навьюченная кавалькада выступила в путь в час, когда стихла подчиненная жесткому распорядку жизнь ... Читать дальше » |
