Наконец впереди показалась арка, перед которой лестница обрывалась, сменяясь огромной круглой залой – о ужас, – в точности соответствовавшей описанию, приводимому в манускрипте Замаконы.

Это и в самом деле была она. Ошибиться было невозможно. И если оставалось место для сомнений, они рассеялись, как только я разглядел противоположный выход из залы. В начале извилистого, узкого коридора находились две ниши, из которых выглядывали уже знакомые изваяния. Темный, покрытый плесенью Йиг злобно уставился на поджавшего щупальца Тулу – два неземных бога, созерцающие мир с момента его зарождения.

Последующие события таковы, что мне самому нелегко в них поверить. Думаю, лучше всего будет ограничиться простым пересказом того, что предстало моим глазам, ибо чудовищность и невероятность увиденного невозможно постичь человеческим рассудком. Мощности моего фонаря было не достаточно, чтобы осветить целиком циклопическую залу; осматриваясь в незнакомом месте, я начал водить лучом по стенам. К моему изумлению, зала не пустовала: по стенам стояла странного вида мебель, пол усеивали груды коробок и пакетов, указывавших на недавнее и многолюдное присутствие. Все, что попадало в поле моего зрения, имело вполне обжитой и свежий вид; бессмысленно выглядело предположение о незапамятной древности окружавшего. Оглядываясь вокруг, я заметил одну необычную особенность, отличавшую все предметы, находившиеся в зале. Стоило лучу фонаря задержаться на них, как их контуры словно заволакивало туманом, очертания теряли четкость; и вскоре было нелегко понять, реальные вещи передо мной или галлюцинация.

Все время, пока я бродил по зале, дул пронизывающий ветер и невидимые руки злобно подталкивали меня, пытаясь сорвать талисман. Вихрь невероятных предположений закружился у меня в голове. Я вспомнил строки манускрипта, повествующие о гарнизоне, расположенном под курганом, – двенадцать мертвых рабов вайм-баи и шесть живых, но частично дематериализованных свободных горожан. Это было в 1545 году – триста восемьдесят три года назад… Что произошло с тех пор? Замакона предсказывал разрушительные перемены- разложение, упадок… склонность к дематериализации… всеобщая апатия и слабость… Возможно, воинов гарнизона удерживал талисман Серого Орла: ведь они поклонялись священному Ктулу-металлу. Их руки упорно старались сорвать его с моей шеи, чтобы затем… Я с ужасом заметил, что рассуждаю так, будто все, написанное в рукописи, – правда. Нет, только не поддаваться панике! Поверить в чужую мистификацию… Мне следует взять себя в руки… взять себя в руки…

Проклятье! Всякий раз, как я пытался уверить себя в нереальности происходящего, моим глазам представала очередная находка, разбивающая вдребезги все мое самообладание. Луч фонаря выхватил из мрака два предмета, настолько чужеродные остальной обстановке залы, что, чем дольше я рассматривал их, тем отчетливее становились их очертания. Напрасны усилия сохранять рассудочность, когда против paзума восстают предметы реального мира.