Пробуждение его не было быстрым, как я того ожидал, а наоборот – вялым и неуверенным; почти целая минута прошла, прежде чем он узнал меня, но как только это произошло, он снова стал обычным Элдоном и сел на постели, сразу же учуяв запах в комнате и услышав звуки за дверью.

– Ах… вот видишь! – мрачно вымолвил он, как будто иного подтверждения мне не требовалось.

Он поднялся, подошел к окнам и остановился там, выглядывая наружу.

– Тебе снилось? – спросил я. – Да, а тебе?

В сущности, наши сны были одинаковыми. Пока он рассказывал о своем, до меня дошли звуки какого-то движения этажом выше – крадущиеся и вялые, как будто что-то мокрое шлепало по полу. В то же время завывания за домом растаяли вдали, и с ними звуки шагов замерли. Но сейчас в атмосфере старого дома висело такое ощущение угрозы и ужаса, что прекращение всех звуков мало способствовало восстановлению нашего душевного спокойствия.

– Давай поднимемся и поговорим с твоим отцом, – резко предложил я.

Его глаза расширились:

– О, нет – мы не должны беспокоить его, ведь он приказал…

Но этим меня было не запугать. Я повернулся и один стал подниматься по лестнице. У дверей дяди Азы я остановился и властно постучал. Ответа не последовало. Тогда я опустился на колени и заглянул в замочную скважину, но ничего не увидел – все было темно. Однако внутри кто-то был, поскольку изредка до меня доносились голоса: один явно принадлежал моему дяде, «о он был странно задыхающимся и гортанным, точно претерпел какое-то жизненно важное изменение; ничего подобного второму голосу я никогда не слышал – ни до, ни после. Это был каркающий, грубый голос с глубокий горловым звуком, отягощенным угрозой. Хотя дядя мой говорил на разборчивом английском, его посетитель, довольно очевидно, – нет. Я приготовился слушать, и первым раздался голос дяди Азы.

– Я не стану!

Из-за двери зазвучали нереальные акценты той твари, что там была:

– Йа! Йа! Шуб-Ниггурат!.. – И следом за этим – серия быстрых и грубых слов, произнесенных как будто в яростном гневе.

– Ктулху не заберет меня в море – я закрыл проход.

Снова ярость была ответом моему дяде, который, несмотря на это, казалось, вовсе не испугался, хоть достоинство в голосе и изменило ему.

– Итаква тоже не придет с ветром – я и его собью со следа.

Тогда тот, кто был в комнате с дядей, выплюнул всего одно слово – «Ллойгор!» – и ответа от дяди не последовало.

Моим сомнением овладевал ужас, но не угроза, атмосферой которой был пропитан весь старый дом. Ужасным было то, что в речи моего дяди я признал те же самые слова, которые незадолго до этого во сне произносил Элдон. Я понял, что дом обволакивает какое-то злобное влияние.