От времени вновь начиная поиски могилы своего отдаленного предка.

Однако доктор Виллетт ни в коей мере не разделял мнения Лаймана, основывая собственное заключение на близком и длительном знакомстве с пациентом и неких рискованных исследованиях и ужасных открытиях, которые были им сделаны за последнее время. Они оставили на нем глубокий след; голос его прерывается, когда он говорит о них, и рука дрожит, когда пытается их записать. Виллетт допускает, что изменения, происшедшие в 1919-1920 годах, ознаменовали начало прогрессирующего ухудшения, завершившегося в 1928 году страшным и неестественным перерождением, то на основе личных наблюдений считает, что нужно отмстить более тонкое различие. Откровенно признавая, что Чарльз всегда отличался неуравновешенным характером и был склонен слишком бурно реагировать на окружающее, он отказывается согласиться с тем, что происшедшая ранее перемена отмечает действительный переход т здоровья к болезни; вместо этого он склонен поверить утверждению самого Варда, что тот открыл или воссоздал нечто, оказывающее глубокое и удивительное воздействие на человеческую природу.

Доктор Виллетт уверен, что истинное безумие началось позже, когда Вард отыскал портрет Карвена и старинные документы, после путешествия за границу, в далекие таинственные уголки света, где во время совершения неведомых тайных обрядов были произнесены ужасные заклинания, на которые откликнулись страшные силы; после того, как при неизвестных обстоятельствах измученный и полный страха, юноша написал свое — отчаянное письмо. Истинное безумие Варда, полагал доктор, началось после эпидемии вампиризма и серии необъяснимых происшествий, о которых мною говорили в Потуксете, когда из памяти пациента стали выпадать сведения, связанные с современностью, когда он лишился голоса, и организм его претерпел на первый взгляд незначительные изменения, позже замеченные многими.

Виллетт со свойственной ему проницательностью указывал, что именно с этого времени Бард несомненно приобрел некоторые свойства, которые могут привидеться лишь в кошмаре; он признает с невольной дрожью, что существуют достаточно солидные свидетельства, подтверждающие слова юноши о находке, которой суждено было сыграть роковую роль в его жизни. Прежде всего, два мастера, надежные и наблюдательные люди, видели, как были найдены старые бумаги, принадлежавшие Джозефу Карвену. Во-вторых, Вард, тогда еще совсем юный, однажды показал доктору эти бумаги, в том числе страничку из дневника Карвена, и подлинность этих бумаг не вызывала никакого сомнения. Сохранилось отверстие в стене, где Вард, по его словам, нашел их, и доктор Виллетт навсегда запомнил тот миг, когда бросил на них прощальный взгляд, окруженный вещами, реальность которых трудно осознать и невозможно доказать.